DR
Продолжая цикл интервью с отечественными экспертами, мы представляем Михаила Юрьевича Пермякова – председателя Пермского областного общества любителей собаководства (ПООЛС), судью-кинолога по всем породам собак, президента Российской Кинологической Конфедерации (РКК), члена Президиума РКФ.
– Почему Вы решили сделать кинологию своей профессией? Ваши увлечения помимо собак, хобби, пристрастия?..
– В 1977 году я пришел в ПООЛС со своим немецким догом. Тогда я еще не знал, что останусь в кинологии на всю жизнь. Кстати, немецкий дог был не первой моей собакой. Сначала в нашем доме появился щенок боксера. Это случилось в августе 1968 года. Для того времени боксер был настоящей редкостью, и в отличие от восточноевропейской овчарки они были не очень популярны. Начитавшись книг нашего уральского писателя Бориса Рябинина, известного многим собаководам-любителям 70-х годов прошлого века, я с пятого класса мечтал работать в клубе собаководства. И вскоре после армии моя мечта сбылась.
Собаководство – это моя профессия, а хобби – аквариумные рыбки, которыми я занимаюсь уже несколько десятилетий. В основном это скалярии, меченосцы и гуппи. И не сбывшаяся пока мечта – певчие канарейки: осуществить ее мешает отсутствие времени и шесть кошек.
– Как создавался пермский клуб? Какие цели и задачи Вы ставили?
– ПООЛС был создан энтузиастами в 1974 году. Это были в основном владельцы доберманов, догов, боксеров, пуделей и той-терьеров. Толчком к созданию клуба послужил приказ ЦК ДОСААФ от 1972 года о прекращении работы в клубах служебного собаководства с породами собак, которые не использовались в народном хозяйстве в качестве служебных. Поэтому в 1972 году был организован МГОЛС, которым долгое время руководил А.П. Мазовер. По примеру МГОЛС двумя годами позже были организованы любительские клубы, занимающиеся разведением спортивных и декоративных пород в Свердловске, Челябинске, Перми, Риге и некоторых других городах СССР.
Летом 1983 года на областной конференции ПООЛС мне, уже штатному кинологу общества, было предложено возглавить эту организацию. Цели, которые я и члены правления ставили перед собой, для того времени были весьма дерзкими. Это создание мясного кооператива для обеспечения владельцев собак – членов ПООЛС мясными продуктами (тогда в стране был тотальный дефицит, особенно в провинции), строительство собственного стадиона для проведения выставок и дрессировки. Горисполком выделил нам землю – 0,5 га – и разработал генплан застройки. Строили хозспособом, и через пять лет стадион был пущен в эксплуатацию. Мы занимались просветительской работой: выпускали каталоги выставок с подробной аннотацией о породах, брошюры по выращиванию щенков, сборники нормативных документов по собаководству. Эти издания расходились по всей стране тиражами до 25 000 экземпляров. Информации было крайне мало, и получали ее только из таких вот специализированных изданий, которые зачитывали до дыр.
– С кем Вы начинали работу? Кто были Ваши учителя и кому Вы благодарны за свой опыт и знания?
– В те годы со мной работал замечательный коллектив штатных сотрудников и общественников, одержимых идеей племенного собаководства, бескорыстно преданных своему делу. Собаководы приходили в клуб делиться своими радостями и печалями. В 1988 году на должность инструктора по племенной работе была принята Эльвира Валерьевна Пономарева. Она и сегодня является штатным сотрудником общества, занимая должность старшего кинолога ПООЛС и являясь бессменным главным секретарем всех выставок, проводимых ПООЛС в последние 20 лет.
У человека на протяжении жизненного пути бывает много учителей. Мне повезло, что свои знания я получал в Пермской школе собаководства. Моими непосредственными учителями в Перми были судьи по служебному собаководству: Дмитрий Якубович Бурштейн (основатель Пермской секции кавказских овчарок), Зинаида Ивановна Полнякова (на протяжении нескольких десятилетий она возглавляла секцию восточноевропейских овчарок в Пермском КСС), Николай Сергеевич Бакулев (многие годы посвятивший руководству секцией немецких боксеров в Пермском КСС).
Я очень благодарен своим учителям ленинградским судьям Зое Сергеевне Опаринской и Галине Ивановне Смировой. В 1985 году я познакомился с Евгением Григорьевичем Розенбергом. Чуть позже – с Ириной Львовной Кузнецкой. Им я тоже хочу выразить свою благодарность. И также считаю их своими учителями.
После моего избрания председателем общества в 1983 году я поехал в Челябинск, к Владимиру Ивановичу Пятшеву, руководившему в то время самым богатым клубом СССР – Челябинским областным добровольным обществом любителей собаководства (ЧОДОЛС). Его советы и опыт пригодились мне в дальнейшей работе по развитию клуба в Перми. Его модель хозяйствования полностью прижилась в ПООЛС.
– Вы много судите в регионах, Пермский клуб тоже находится далеко от центра. Как бы Вы оценили общую кинологическую ситуацию в разных частях России?
– Уральскому региону повезло в становлении собаководства более, чем другим. Это обусловлено быстрым ростом промышленности в 30-е годы прошлого века на Урале и соответственно острой необходимостью защиты и охраны объектов народного хозяйства, что послужило мощным стимулом в развитии служебного собаководства в Уральском военном округе. Крупные города Урала – Екатеринбург (с 1924 по 1991 год – Свердловск. – Примеч. ред.), Челябинск и Пермь (с 70-х годов являются городами-миллионниками) – по российским меркам расположены относительно близко друг от друга. А это упрощает обмен опытом специалистов, обмен племенным материалом. Поэтому Пермь является одним из центров отечественной кинологии.
Общая кинологическая ситуация в регионах по сравнению со столицей особо ничем не отличается. Клубам катастрофически не хватает финансов, и они живут от выставки до выставки, зачастую не имея возможности оплачивать аренду офиса. Причина в большом количестве клубов и как следствие уменьшении числа их членов. Многие собаководы создают собственные питомники, которые работают как мини-клубы, что еще больше усугубляет финансовую ситуацию городских и региональных клубов, работающих как общественные организации. Сказывается и общий кризис в экономике.
Количество участников выставок уменьшается, и это ощутимо даже в крупных центрах. Но самая серьезная проблема современного собаководства – это перепроизводство щенков, что, в свою очередь, значительно снижает их стоимость, которая не покрывает затрат заводчиков.
Такая финансовая ситуация сильно бьет по ведущим питомникам, вкладывающим в разведение серьезные средства. В такой ситуации рыночные торговцы щенками непонятного происхождения оказывают серьезную конкуренцию кровному собаководству. Все это в итоге неизбежно приводит к общему снижению качества поголовья в подавляющем большинстве пород.
– Как и чем живет Пермский клуб сейчас?
– Сейчас ПООЛС живет повседневными заботами. Постепенно восстанавливаемся после пожара, который случился в апреле 2015 года. У нас полностью сгорело офисное здание площадью 114 м2. Планируем заново отстроить дрессировочную площадку.
– Выставки в Москве и Санкт-Петербурге собирают большое число участников, а как обстоят дела с региональными? Удается ли приглашать на них известных экспертов, в том числе зарубежных, или это связано с определенными сложностями для клуба?
– Количество участников выставки зависит от нескольких составляющих. Первое – это репутация клуба. Далее судейский состав, ранг выставки, место проведения, стоимость выставочного взноса и рекламная кампания. То, что Москва и Санкт-Петербург собирают большое число участников, не является правилом. Бывают и печальные исключения. Это касается и организации в целом, и уровня представленных собак, и хендлинга. В крупных городах на выставках ранга CACIB и «Чемпион РКФ» собирается от 700 до 1300 участников. Известные российские эксперты охотно отзываются на приглашения судить от Калининграда до Камчатки и Сахалина. И они востребованы во всех регионах России. Их имена у всех на слуху. Под них охотно пишутся участники выставок. А с зарубежными судьями возникают некоторые проблемы.
Первое – это большие расстояния и увеличение стоимости дорожных расходов. Второе – лимит по количеству собак для иностранных судей: не более 100 в день. И третье – языковой барьер. Необходим переводчик как минимум для описания собак. А это еще дополнительные расходы и хлопоты. Тем не менее организаторов выставок в регионах эти сложности не останавливают. Многие известные иностранные судьи уже по нескольку раз судили выставки в глубинке России.
– Считаете ли Вы, что на всероссийские и региональные выставки нужно чаще приглашать именно специалистов по породам или такое количество экспертов на одной выставке невозможно?
– В советское время, когда количество пород было небольшим, на выставки приглашали, как правило, специалистов по породам, которые могли отсудить по 80–120 собак одной породы в день, составить отчет о представленном поголовье, указать на общие недостатки и достоинства, на тенденции развития увиденного поголовья. В наши дни, когда в одной породе от 1 до 8 участников, при 80 породах на всей выставке подобное маловероятно. Да и билеты, и содержание судей стали значительно дороже по сравнению с 30-летней давностью. Но организаторы и породники выходят из этой ситуации, организуя монопородные выставки, которые обычно собирают большее количество участников в одной породе.
– Вам как эксперту что хотелось бы изменить в системе региональных выставок, чтобы они стали более привлекательными для участников, чтобы люди приходили не просто за очередной «цацкой», а за мнением судьи?
– Для того чтобы мнение судьи, его описание было интересным для участника, сам судья должен быть интересен как специалист, способный подробно описать собаку, учитывая породные особенности и нюансы. И сам участник должен знать кинологическую терминологию, которой судья пользуется при описании. К сожалению, в последнее время часто приходится сталкиваться с непониманием или безразличием со стороны хендлеров, владельцев или заводчиков к описанию и мнению судьи, к его аргументации при расстановке собак в ринге. Это связано, прежде всего, с очень низким уровнем кинологических знаний большинства участников выставки и отсутствием интереса к описанию собаки. На первом месте чаще всего получение титула, а что написал эксперт, никого не волнует.
Если судья не дал титул, то его обвиняют во всех смертных грехах, не затрудняя себя анализом причины низкой оценки. Определенная часть заводчиков годами увлеченно занимается селекцией, улучшением уровня поголовья, применяя те или иные методы разведения, чтобы впоследствии представить на суд публике, коллегам и эксперту свои достижения. В случае успеха владелец стремится закрепить его участием в других выставках. Другая часть собаководов просто коллекционирует титулы. Ну что же, это тоже своеобразный спорт.
В системе региональных выставок я бы сделал послабления для отдаленных регионов. На каждый клуб дал бы не по две, а по три выставки в год с присуждением САС в каждом сертификатном классе. Прежде всего, в такой поддержке остро нуждаются Камчатка, Сахалин, Якутия Саха и такие города, как Магадан, Благовещенск, Чита, некоторые города Заполярья.
Для примера возьмем Читу. Население – меньше 350 тыс. человек. Два клуба. Четыре выставки в год. На восток до ближайшего города – Благовещенска – около 1000 км, на северо-запад – до Улан-Удэ – чуть меньше. Для сравнения: в Москве выставки проходят почти каждые выходные. В Новосибирске около 40 клубов. Умножайте на два: 80 выставок в год. О различиях в уровне благосостояния даже говорить не будем.
– Что чаще всего бросается в глаза на региональных выставках? Я имею в виду уровень организации, качество выставляемых собак, поведение участников и хендлеров?
– Отсутствие подходящих помещений для проведения выставок. Их или нет вообще, или аренда непомерно высокая. Еще я бы отметил больший процент слабого хендлинга и груминга, а также отсутствие выставочной амуниции и торжественно-деловой одежды у владельцев, выставляющих собак. Тенденция неукоснительная: чем меньше населенный пункт, тем, как правило, ниже культура собаководства, но более почтительное отношение к судье. Качество экстерьера собак, так же как и в спорте, зависит от таланта заводчика, его работоспособности, целеустремленности и финансовых возможностей.
– Как Вы готовитесь к выставке? Особенно когда Вам предстоит судить редкие и малоизвестные породы? Насколько для эксперта-оллраундера важна практика судейства не только в нашей стране, но и за рубежом?
– Я готовлюсь к выставке всегда, поэтому прошу организаторов высылать мне список пород, которые предстоит судить. Перечитываю стандарты или их выдержки. Иногда обращаюсь к комментариям стандартов. Любому судье необходимо расширять кругозор и нарабатывать практику, поэтому судейство за рубежом всегда крайне полезно. Особенно это касается тех пород, которые мало представлены в России.
– Может ли судья стать оллраундером, не покидая своей страны?
– Думаю, ни один судья в мире не знает в совершенстве все стандарты и особенности пород. Ни один судья не застрахован от ошибок. Надеюсь, что каждый эксперт анализирует свое судейство после выставки, особенно спорные моменты. В процессе своей практики судья постоянно учится и совершенствуется. Если судья-оллраундер из страны размером с микрорайон Черемушки и никогда ее не покидал, думаю, это вряд ли добавит ему знаний о внутрипородных типах и тенденциях развития и изменений в породе в целом.
– Какие породы для Вас судить сложнее всего, а какие легче, и почему?
– Я стараюсь разобраться в стандарте каждой породы. Если после этого у меня остаются вопросы, я обращаюсь к судье-породнику и, не стесняясь, могу попросить разрешения о стажировке в его ринге.
– Случалось ли Вам сомневаться в собственном выборе лучшей собаки?
– Случалось. Как правило, это связано с тем, что оба конкурента очень высокого уровня экстерьера с яркой харизмой и совершенным хендлингом. В этом случае на выбор влияют порой лишь незначительные нюансы.
– В Вашей практике были ринги, где Вы не присуждали не только титулы, но и оценки «отлично»? Почему? Приведите примеры, если это возможно.
– Такие случаи, к сожалению, бывают. К сожалению, потому, что от высокопородной собаки судья получает эстетическое удовольствие и разделяет радость от успеха и победы собаки вместе с владельцем и хендлером. Другое дело, когда приходится низкими, но справедливыми оценками огорчать и хендлера, и владельца, и заводчика. Я всегда делаю достаточно подробные описания экстерьера с аргументацией своей оценки и, если есть время, мотивирую и расстановку в ринге.
Из примеров могу привести выставку в марте этого года в Нижнем Новгороде. Экспертиза началась с породы немецкая овчарка. Выставлялось 12 собак. Во всех сертификатных классах оценка «хорошо» и у одной собаки «удовлетворительно». Ничего себе начало выставки! Все в шоке. Честь породы спасла сука-ветеран. Очень породная, хорошего размера, объемная, с продуктивными движениями. Получила «отлично», титул Лучший Ветеран, ВОВ. В конце выставки она выиграла первую группу и бест ветеранов! Ближе к обеду выставлялись традиционно сильные в Нижнем терьеры и лабрадоры с подавляющим большинством оценок «отлично».
– Как Вы относитесь к растущему числу хендлеров и, соответственно, уменьшению в рингах количества владельцев?
– Положительно. С хорошим хендлером экспертиза идет продуктивней. Но надо держать ухо востро. Хорошие хендлеры не только умело показывают достоинства собак, но и искусно прячут их недостатки.
– Чем наши хендлеры отличаются от европейских? В чем их сильные и слабые стороны?
– Здесь можно говорить только о тенденциях. Европейские хендлеры не готовят к выставке большое количество собак. Тщательно с ними занимаются. Знают характер собаки, имеют с ней хороший контакт. У нас зачастую противоположная картина. Постоянно мечущиеся из ринга в ринг хендлеры, зачастую не знающие возраста выставляемой собаки и стандарта породы. Пренебрегающие особенностями хендлинга (французского бульдога выставляют как боксера, а среднеазиатскую овчарку как добермана). Но при этом хороших хендлеров у нас немало.
– В какой стране Вам было наиболее комфортно судить, и почему? Ваша любимая выставка?
– Двойной CACIB в Польше (Краков) и серию выставок в Австралии (Мельбурн и Аделаида). Я не чувствовал явного соперничества между хендлерами за победу, только взаимно вежливое поведение. Очень доброжелательное и уважительное отношение к судье при получении любой оценки и бесконечная любовь к своим собакам. Моя любимая выставка – это Чемпионат мира в России 2016 года. Она была безупречна во всем!
– Часто ли Вас приглашают судить монопородные выставки? И какие породы?
– Достаточно часто. Проще ответить, какие не судил. Это породы 7-й группы FCI. Из наиболее значимых монопородных выставок я провел экспертизу на национальных чемпионатах в России: скайтерьер, среднеазиатская овчарка, кавказская овчарка, вельштерьер, русский той. На Украине в Киеве в рамках выставки «Серебряный Кубок» (двойной CACIB), национальные чемпионаты пород: южноафриканский бурбуль и бульдог. В Польше моно бостон-терьеров – более 40 собак. Монопородная выставка французских бульдогов – более 60 экспонентов.
– Ваши личные приоритеты в экспертизе? На что Вы больше всего обращаете внимание при осмотре собаки? Может ли качество показа собаки повлиять на ее оценку у Вас?
– Собака должна оцениваться в совокупности достоинств и недостатков. Общая гармония, баланс и тип. Голова – основной породный признак. В движении у собаки не скрыть недостатки в анатомическом строении корпуса и конечностей. Качество показа может повлиять на оценку собаки, но никогда не является решающим, а лишь приятным добавлением к хорошему экстерьеру, и наоборот. Окрас и структура шерсти также важны.
– Как Вы считаете, насколько строгим должно быть судейство? Ведь под строгих судей клубам тяжелее собрать участников, а лояльная экспертиза может вредить породе… Как быть?
– Все должно быть в меру. Но завышение оценок лишает владельцев возможности узнать истину об экстерьере собаки. Впоследствии такие посредственные экземпляры, получившие завышенные оценки участвуют в разведении, все больше пополняя популяцию посредственного поголовья.
– Как Вы относитесь к грумингу в ринге? Я имею в виду излишний груминг у рабочих пород собак, подкрашивание шерсти у декоративных для достижения более сочного и яркого либо породного окраса?
– У длинношерстных пород собак я провожу мануальный осмотр. Вычурность стрижки не может приветствоваться у любой породы. Любые вмешательства, не предусмотренные стандартом породы, ведут к дисквалификации.
– Для Вас выставка в большей степени шоу или оценка поголовья?
– Оценка экстерьера собаки с вероятной возможностью или невозможностью использования в перспективе этой собаки в разведении, а также определение лучших собак в породе, группе и т.д. В конкурсах каждую собаку соотношу со стандартом породы и победителя выбираю, наиболее соответствующего этому стандарту.
– Как Вы видите роль национальных породных клубов в работе с породой? Нужны ли они, и если нужны, то как регламентировать их работу? Ведь многие НКП лишь номинальная единица, и регионы часто остаются без монопородных выставок, так как прерогатива их проведения отдана руководствам НКП.
– Роль НКП в объединении и популяризации любителей определенной породы и ведение информационно-аналитического обеспечения в селекционной работе в породе, статистического учета. К сожалению, работа многих НКП сводится к «дать – не дать» монопородную выставку и выдаче сертификатов Гранд Чемпион и Чемпион НКП. НКП нужны, если они поддерживаются владельцами собак определенной породы. Недавний пример – реанимация НКП «Немецкий шпиц», на конференцию которого прибыли породники со всей страны. На мой взгляд, необходим компетентный координационный орган НКП по принципу Совета Национальных Клубов Породы, созданного из нескольких руководителей НКП, работа которых признана эффективной. Совет НКП также может выступать третейским судьей в конфликтных вопросах, возникших между НКП и его членами.
– Сейчас много говорят о том, что большинство рабочих пород – служебных и охотничьих – теряют свой функционал и превращаются в красивую картинку для шоу с проблемной психикой, поведением и отсутствием рабочих качеств. Как Вы прокомментируете эту тенденцию? Может ли эксперт как-то повлиять на создавшуюся ситуацию?
– Любая порода – это творение человека. Породы способны изменяться под воздействием тех или иных обстоятельств. Подавляющее большинство пород выведено для службы человеку и выполнения определенной работы. Сегодня наметились другие тенденции, и по многим породам акцент делается на шоу. Думаю, все мы хотим видеть рядом с собой в доме, в семье здоровую собаку с уравновешенной психикой, а уж потом красивую. И наоборот, больная собака со слабой нервной системой, но красивая принесет больше проблем, чем радости от общения с ней. И задача судьи в ринге не дать проблемной собаке племенную оценку, тем самым закрыть ей путь в разведение, которую по недоумию или корысти заводчиков могут использовать в племенной работе.
– Насколько общее состояние породы зависит сейчас от эксперта?
– Судья может лишь своими оценками и расстановкой собак в ринге сделать акценты и показать некие ориентиры в сегодняшнем состоянии породы и в дальнейшем ее развитии. Но это его субъективное мнение. Завтра в ринг выйдет другой судья, и его мнение может быть иным. Все же основное влияние на развитие породы оказывают ведущие заводчики вне зависимости от мнения судей. Они разрабатывают программы разведения, перспективные планы на несколько лет, приливая в свое поголовье свежие крови или применяя инбридинг различной степени.
– Если бы Вы сегодня начинали свой путь в собаководстве, стали бы Вы экспертом или заводчиком?
– Оглядываясь назад и подводя итоги отрезка своего жизненного пути в кинологии в последние 40 лет, могу сказать, что он был плодотворным, интересным и большей частью счастливым. Я бы с удовольствием прошел его снова.
