Валерия Матвеева
Жизнь часто проводит параллели там, где они, казалось бы, незаметны. Истории старинного замка и древней пастушьей породы в чем – то похожи. Пережив некогда расцвет, под влиянием исторических катаклизмов они приходят в упадок и готовы навсегда исчезнуть с лица земли, но находятся энтузиасты, которые по крупицам воссоздают то, что казалось уже практически утраченным.
А замок, – вот он! – как живой,
И красоты необычайной.
В нем все песчинки до одной,
За рядом ряд, за слоем слой
Скрывают смысл какой-то тайный…
Ли Идэм
Могущественна и всевластна на Земле рука человека, в ярости разрушающая до основания и в стремлении к прекрасному созидающая. В круговерти жизни, вечной суете мы порой не замечаем перспектив событий, грозящих оставить свой исторический след, расплачиваясь с будущим дорогой монетой. Итак, повернем маховик времени на сто лет назад, наши герои впервые привлекают внимание общества…
Ах, эта добрая старая Англия! Как много сердец ты разбила своими дарами! Неоспорим тот факт, что рабочие собаки с косматой шерстью и мохнатыми головами в Шотландии и в других частях Европы развивались естественным образом на протяжении столетий, и с начала XVI века пастухи разводили своих «колли», обеспокоенные лишь способностями последних работать независимо от погоды. Они нашли для себя сговорчивых, умных собак с косматой, длинной шерстью, чьи подходящие качества закрепили путем межпородного скрещивания. О бородатом колли, чья история начинается еще в глубине веков, оставлено мало свидетельств на бумаге и в человеческой памяти. Изображения бородача в искусстве появляются в 1771 году, когда Гейнсборо изобразил герцога Баклю с собакой, сильно напоминающей современного берди; в работе живописца Филиппа Рейнагла «О пастушьей собаке», датированной 1804 г. А в 1855 г. Джон Фредерик Герринг посвящает свое полотно «Бородатой колли и Собаке».
Официальная история бородатого колли ведет свой отсчет с 1891 года, когда Дж. Томсон Грей опубликовал книгу «Собаки Шотландии», в которой порода упоминается под современным названием. В 1897 году благодаря энтузиасту пастушьих пород X. Панмуру Гордону на выставке в Эдинбурге берди впервые экспонируются в выделенном рабочем классе «пастухов и погонщиков». Тогда же был утвержден стандарт, который не менялся практически 60 лет и после незначительных корректировок послужил основой современного эталона, действующего в Англии и за рубежом по сей день. Из воспоминаний современников: «Это были дворняги, колли старого типа хайленд, известного как берди. Их тип причудливых взъерошенных голов развивался естественным путем на протяжении веков, в отличие от денди-динмонт терьера. Длинное тело было очень мускулистым. Их манеры ужасали всех окружающих, кроме хозяина, и местный свет обвинил их во всех возможных собачьих пороках, кроме страсти к овцам».
За их веселый нрав, покладистый характер, несомненную помощь на пастбищах пушистые «бородачи» завоевывали сердца все новых почитателей. В 1912 году в Эдинбурге был образован Клуб любителей бородатых колли, но, к сожалению, его развитию препятствовали мировые войны, в результате которых порода не раз оказывалась на грани исчезновения.
В то же время за тысячи километров, в поволжском Гузицыно (ныне пос. Красный Профинтерн), что в Ярославской губернии, кипели другие страсти. В середине сороковых годов XIX века в эти места пришел бывший крепостной крестьянин Никита Понизовкин», как гласят местные легенды, «с одной сумой. Затем он разбогател, основал первый паточный завод и… таинственно исчез – уехал лечиться и домой не вернулся. Домочадцы купца хранили молчание, на слухи никак не реагировали, успешно продолжали дело отца, исправно поставляя местным жителям пищу для пересудов. А тут еще внук-наследник Никита женился и построил заморскую диковину – замок огромный, причудливый и грустно-несуразный в своей готической роскоши для российской глубинки: с башнями, с бойницами, островерхими крышами, галереями и балконами.
По местной легенде, богач женился на ослепительно красивой француженке по имени Роза и для нее, чтобы по родине не тосковала, выстроил дворец. Действительно, о приданом Никита Андреевич мог не заботиться и потому богатую наследницу не искал, а женился в 1908 году по любви на 24-летней москвичке Розе Бурсиан, происходившей из семьи обрусевших саксонских немцев. А что до замка, то вряд ли сие строение было призвано напоминать Розе о забытой родине предков, оно, скорее, демонстрировало достаток и небанальные вкусы хозяев, а также фантазию архитектора Лермонтова. Украшением замка послужили подковообразные арки, пестрая лепнина, резная орнаментальная отделка, нарядные рисунки мифологического содержания, колонны, широкая парадная лестница, затейливо расписанные потолки, а венцом всего этого великолепия был прекрасный зимний сад. Вестибюль был оформлен в модном тогда в столицах, но совершенно невообразимом в ярославской глубинке египетском стиле.
Роза родила Никите Андреевичу дочку и сына, но так и не успела пожить в «своем» готическом дворце: едва замок подвели под крышу, супруги развелись и поделили детей. А потом пришли красные, и настал конец благополучию ярославского паточника.
Послереволюционная судьба особняка-дворца незавидна и типична. Первым делом из дома Понизовкиных вынесли все ценные вещи. Охваченные революционной эйфорией, рабочие срывали со стен обивочный шелк и парчу, кое-кому перепало даже наличное капиталистическое золотишко. А вот что делать с самим домом, местные жители так и не определились. Замок побывал школой, сельским клубом, библиотекой, но малограмотные люди не разрушили здание. В роли вандалов выступили время, дожди, холод и безразличие…
Волны разрушают до основания замки из песка, но мы с завидным упорством строим их снова. Значит, это кому-то нужно? Сложно поверить, но с 1939 года в мире не было официально зарегистрировано ни одного бородатого колли. Малочисленные представители породы продолжали свою работу в стадах. Волею случая им было суждено вернуться для реконструкции породы. В январе 1944 года некая госпожа обратилась к шотландскому фермеру за щенком шелти. К счастью, такого на тот момент не оказалось, и пастух отправил хозяйке премилую суку бородатого колли, ныне знаменитую Jeannie. Миссис Уиллсон была поражена этой «подменой», очарована темпераментом, интеллектом и рабочими качествами щенка и с полным энтузиазмом и настойчивостью занялась возрождением породы. Удивительная удача покровительствовала ей. Прогуливаясь по пляжу в Брайтоне, она случайно увидела вторую такую собаку. Его владелец собирался эмигрировать и искал новых хозяев для своего любимца, который незамедлительно последовал в свой новый дом. Впоследствии миссис Уиллсон зарегистрировала его как из BAILIE OF BOTHKENNAR. Таким образом бородатый колли начинает свою новейшую документальную историю. А владельцы знают современных Адама и Еву в… бороду!
Удивителен и тот факт, что первый сертификат ВОВ был присужден Ch. BEAUTY QUEEN OF BOTHKENNAR, ставшей первым британским чемпионом в породе, лишь в 1959 году на выставке Crufts. Сегодня же в Соединенном Королевстве трудно найти выставку, где счетчик записи регистраций бородатых колли на одно шоу был бы меньше сотни. И это неудивительно! Берди притягивает взгляды, волнуя своей естественной красотой, разбивая в радости сердца владельцев раз и навсегда. Эти эмоции невозможно описать лучше А. Олливанта (1898 г.) «Если вы, блуждая по безлюдным пустошам, где пасутся только овцы, встретитесь с благороднейшим рыцарем в одеждах темно-серых, кое-где мерцающих лунным светом… С джентльменом, сдержанным, как принц, гибким, как цыган, грациозным, как девушка, по-королевски высоко несущим свою голову и двигающимся легко, как фея. Его лоб благородной ширины, а держится он величаво, с сознанием скрытой силы. И если (что важнее всего), поглядев в его глаза, обрамленные снежно-белым, глаза спокойные, без тени подозрения, добрые, вы почувствуете, как погружаетесь в их мягкую глубину, полную вечной тоски и стремления к недостижимой душе, – знайте, что вы смотрите на одну из лучших пастушьих собак нашего Севера».
В это зимнее утро они стояли рядом – древний замок и представитель старинной породы. Почти ровесники, почти забытые, но не менее прекрасные в лучах рассвета. Странный дом с несложившейся, почти человеческой судьбой: чудом спасенный на средства нового капитала остов, восстановленный до узнаваемого мрачно-романтического облика. Почему на этот памятник архитектуры не нашлось государственных денег – еще одна загадка, ответ на которую знают лишь местные привидения. И бардет колли, чьи предки прошли сложный путь по дороге в Россию. Будущее породы здесь пока слишком туманно и держится на волоске энтузиазма единичных питомников и влюбленных в породу владельцев. Как и старому замку, берди предстоит долгий и тернистый путь реставрации. Хочется верить, что в наше время порода счастливо избежит повторной реконструкции…
