«Собаки – это наш способ помогать людям».

Подготовил Jacques Ridge’s-Star

Собаки живут рядом с человеком уже не одно тысячелетие. Они всегда были для нас чем-то большим, нежели просто помощниками на охоте и сигнализацией для жилища. Особая связь с нашими четвероногими друзьями давала и дает человеку моральную поддержку и эмоциональную привязанность.

Ярче всего эта связь проявилась в канистерапии. Собаки использовались в терапевтических целях в больницах для душевнобольных людей, как минимум, с конца 18-го века. Но официальное понятие терапии с использование животных было сформулировано лишь в 1960 году американским специалистом в области детской психиатрии Борисом Мейером Левинсоном (Boris Mayer Levinson). Положительные реакции, вызываемые у пациентов присутствием на сеансе собаки, благотворно сказывались на процессе лечения.

Вторая половина 20-го века, и начало века 21-го прошли в бурном развитии этой сферы, которая прочно укрепилась во многих медицинских учреждениях, школах и других социальных объектах. Детские дома, хосписы и дома престарелых стали основной сферой интересов московского фонда РЕТ (Paws Expel Troubles). Здесь задействованы не простые собаки, а настоящие «терапевты», которые делают не всегда заметную широкой аудитории, но чрезвычайно важную для конкретных пациентов работу. Об этом мы и поговорим сегодня с директором фонда Оксаной Дубининой.

– Оксана, расскажите, пожалуйста, с чего начался ваш проект?

– Проект начинался с Натальи Быстровой и Йентл Хофвейкс (Yentl Hofwijks). Йентл была волонтером в российских приютах. В одном из них – «Зов предков» – она познакомилась с Наташей, и вместе они решили создать этот проект. Идея его была не нова для Европы, но ее решили «адаптировать» для нашей страны. Они обе хозяйки собак из наших приютов. Йентл совершенно не понимала, почему в России люди массово покупают собак, а не берут их из приютов, ведь они такие прекрасные и совершенно бесплатные. Я пришла в проект одним из первых волонтеров с собакой. Начала с координации поездок. Дальше – больше, и когда речь зашла об официальном учреждении фонда, решили, что я буду руководителем.

– Термин «канистерапия» имеет довольно широкое значение. Какие у нее направления?

– За этим вопросом лучше всего обращаться к международным организациям в тех странах, где есть четкий регламент, стандарты данной деятельности, научные исследования и, как следствие, огромный опыт работы. В нашей стране канистерапия не имеет четкой структуры и все, кто работает в этой сфере не объединены в общую базу. Официально утвержденных терминов, норм и регламентов нет, кроме ГОСТ 56384-2015 «Услуги для непродуктивных животных. Подготовка и аттестация собак для реабилитации инвалидов». Он охватывает далеко не всю деятельность, связанную с привлечением собак. Соответственно, следование гостам проходит на добровольной основе. Конечно, такие вещи, как правила взаимодействия с собаками, обеспечение их благополучия и комфорта во время работы не описаны вовсе. Для себя мы разработали некую классификацию, чтобы было проще работать.

• Собаки-помощники инвалидов – элита генетического отбора и подготовки. Собаки приобретаются в специальных питомниках, стоят огромных денег. Обучение длится до двух лет – как собаки, так и ее владельца. У собак есть разные специализации. Например, собака для людей с физическими ограничениями; для людей с рассеянным склерозом и другими неврологическими заболеваниями; для глухих и слабослышащих; для детей с расстройствами аутистического спектра и т.д. По сути, это в чистом виде служебные собаки.
• Собаки для реабилитации. В этом направлении мне нравятся проекты типа Animal Assisted Play Therapy (AAPT).
• Собаки эмоциональной поддержки.

– А чем из вышеперечисленного занимаются ваши подопечные?

– Наш проект прежде всего социальный, и у нас есть две главные цели: изменить образ «страшной дворняги» в глазах общества и принять участие в гуманном решении вопроса бездомных животных. Следовательно, наши собаки подходят под категорию «собаки эмоциональной поддержки», хотя они вместе с хозяевами проходят обязательное обучение, аттестацию и переаттестацию каждый год. Как сказала наша волонтер Юлия Куранова, «Собаки, это наш способ помогать людям».

– Какими качествами должна обладать собака, чтобы участвовать в работе проекта? Какими начальными данными, чему ей предстоит научиться перед тем, как начать работу?

– Для нашего проекта принципиально, чтобы собака была беспородной, принятой владельцами с улицы или из приюта. Должна быть ориентированной на человека, без агрессии и без фобий. Очень часто владельцы считают безобидным проявление у собаки робости или страха, отсутствие агрессии. В начале существования фонда на отбор приходило особенно много таких животных. Часть их были с выученной беспомощностью – результат многолетней жизни в приюте. Владельцы таскают их везде с собой, как осликов на веревочке. В итоге собаки кажутся владельцам безопасными, пригодными для такой деятельности, что совершенно не верно. Также собака должна знать определенный набор команд, быть управляемой. В фонде существуют регламенты для животных со специализацией. Например, если собака очень любит детей, значит, ездит в детские учреждения. Если она отлично себя чувствует на массовых сборах, то выезжает на масштабные мероприятия. Но для собаки не должно быть более двух-трех выездов в месяц, чтобы у нее не возникал риск эмоционального выгорания.

– Каким опытом и образованием должен обладать проводник собаки, ее владелец?

– Сейчас наш Фонд уже далеко не тот, что был в начале. Мы развиваемся, обучаемся и пересматриваем направления работы. На данный момент в Фонде есть несколько направлений: специализированные поездки, устройство собак в семьи, программа бесплатной стерилизации и программа помощи в воспитании собак людям, взявшим их из приюта или с улицы. Мы перестали массово ездить в места социального назначения, потому что это стали делать абсолютно все, без какой-либо подготовки и целостного понимания процесса. Это дискредитирует само направление, и нам не подходит. Мы осуществляем проекты, где нужна специальная подготовка собак и таланты участников нашей команды. К слову, в Фонде работают высококлассные профессионалы, кинологи, специалисты по поведению. Если мы работаем с детьми, у которых расстройства аутистического спектра (это наш многолетний проект), то с нами работает сильнейший специалист в этой области Наталия Сытилина. Она прописывает методологию и руководит всеми процессами. Конечно, общение и работа с собаками – один из вспомогательных методов при работе с любыми особенностями развития. Во время встреч с детьми из приемных семей, которых мы обучаем кинологии, с нашей стороны руководит процессом очень грамотный кинолог, ветеринарный врач и, как оказалось, талантливый преподаватель Мария Целенко. Со стороны Фонда «Здесь и сейчас», с которым мы запустили совместную программу, помогают их психологи. Наши волонтеры – хозяева собак – в Фонде не один год, и подготовлены на высоком уровне. Их главная задача – управлять собакой в рамках конкретного направления, отслеживать сигналы дискомфорта и стресса. Процесс должен нравиться всем участникам, и сейчас мы серьезно пересматриваем направления работы, задачи и пути развития Фонда.

– Наверняка не все дети и взрослые любят животных и привыкли к ним? Меняется ли отношение к собакам после вашего сеанса?

– Скажу сразу, историй чудесного «исцеления» не будет. Те, кто боялся собак или не любил их, почти всегда останутся при своем. С детьми немного иначе, да и понятнее. Многие никогда собак не видели, особенно в региональных детских домах, часть детей боится собак, но большинство очень рады нашему визиту. Но если воспитатель или волонтер смогли найти подход, или у ребенка победило любопытство и подействовала общая дружелюбная обстановка, то он быстро становится адептом собак. Трогательно видеть реакцию ребенка, когда собака выполняет его команду, и он в этот момент понимает, что может управлять таким крутым существом – неописуемый восторг! Кто-то собак не любит, особенно часто такое бывает в домах престарелых, и нам достаточно об этом сказать, мы не будем никого насильно делать счастливыми. А бывает, что бабушки хотят скормить собакам все стратегические годовые продовольственные запасы всей палаты. Мы объясняем, что собачки нынче пошли «не те, что раньше», и от количества и разнообразия еды могут заболеть. Иногда нам удается отговорить бабушек от этой всепоглощающей их идеи.

– Собаки от такой работы, наверное, быстро устают? Или для них это просто радостное общение?

– Тех собак, которым тяжело дается такое общение, мы в проект не берем. Мы за мир без насилия, и четко понимаем ответственность за всех участников процесса, а собаки в нем занимают не последнее место. Поэтому мы берем в проект только того, кто воспринимает эту работу как радость и долгожданное веселье.

– Что вас больше всего тронуло или взволновало за время работы в Фонде?

– Когда я ходила в хоспис со своей собакой, то удивлялась, как часто люди задавались вопросом «почему я не завел собаку»? Встречалась я в хосписе и с людьми, имеющими животных. Они всегда рассказывали истории о хулиганствах своих подопечных, обладающих, конечно необычайными умственными способностями. Ведь изощренность учиненного безобразия воспринимается рядовым владельцем как признак собачьего ума. Вообще в таких поездках очень много пищи для размышления, тяжело что-то одно выделить.

– Существует ли разница в подходах к канистерапии в разных странах? И в каком направлении развивается отечественная канистерапия?

– На мой взгляд, у нас канистерапия не то чтобы развивается, она просто популяризируется. Очень надеюсь, что те редкие отечественные специалисты-канистерапевты объединятся, создадут законодательную базу и пойдут по пути развития. Тем более, что есть российская школа и огромный международный опыт. На мой взгляд, в мире сейчас намечается общая тенденция изменения направления деятельности, зависящая от новых научных исследований поведения животных и возможностей обучения друзей человека. Все больше исследуются новые способности и таланты собак, все сложнее область их применения. Например, собак уже научили определять рак и приступы эпилепсии. Также очень важно, чтобы общество больше обращало внимание на благополучие самих собак как основных помощников человека.

– Недостаток финансирования, специалистов, проблема с признанием, разобщенность сообщества – какие основные проблемы вы видите в сфере канистерапии?

– Все то же, что сейчас мешает нашему развитию в любой зоосфере, будь то решение вопроса бездомных животных или развития кинологии в целом. Это и отсутствие законодательной базы, и недостаток, а чаще банальное отсутствие поддержки государства в популяризации современных идей и научных исследований, и, безусловно, разобщенность сообщества, часть которого готова положить жизнь на охрану каких-то своих, пускай и устаревших идей. На мой взгляд, если для того, чтобы создать современный центр собак-ассистентов не нужно будет пробивать китайские стены и положить 50 лет своей жизни, и если будет системная финансовая помощь, то на этом поприще быстро возникнут молодые, идейные, талантливые специалисты международного уровня.

– В вашем Фонде работают исключительно дворняги и метисы. В других организациях задействованы породистые собаки, чаще всего лабрадоры. Вы видите разницу в работе этих собак?

– Конечно, разница видна. Думаю, что породистые собаки из специальных питомников, прошедшие не один этап тестирования могут работать собаками-помощниками в определенных направлениях. Но абсолютно в каждой собаке можно развить ее собственный талант. К примеру, тесты на проверку пастушьего инстинкта обязательны для пастушьих пород, так как не всякая бордер-колли имеет желание пасти. Или овчарка, боящаяся выстрелов и с шумовыми фобиями. В нашем Фонде всегда были и будут только дворняги и метисы, мы видим их сильные стороны и можем развить и применить их многочисленные таланты.

– Чем занимаются в обычной жизни ваши четвероногие работники?

– Как и все собаки, они живут полноценной жизнью. Если мы говорим о профессиях наших волонтеров, то это самые разные отрасли – от сценических художников до сотрудников федеральной антимонопольной службы.

– Кем, на ваш взгляд, является собака для человека в нынешнем 21 веке? Сейчас собака для человека – это, скорее, образ жизни. Часто это противоядие от потери ощущения ценности времени, уныния и утраты чувства юмора, и даже от лишнего веса